Судя по сопению майора, он уже сам жалел о своей услужливости.

— А впрочем, знаете что? — спросил, как бы спохватившись, Ралфи. Затем я ощутила чей-то жгучий взгляд на… том самом месте. — На девчонке, кажется, мантия адептки АНИ-13. Я сейчас как раз туда. Могу закинуть её ректорессе, пусть на месте разбираются со своими учащимся.

— Ну, вы и так нам помогли, господин Ралфи, — с нескрываемым облегчением проговорил полуночник. — Разве что вас не затруднит…

— Нисколько, — в голосе этого гада слышится вежливая, надменная улыбка.

Глава 49

Мы всё дальше отдаляемся от сирен и мигалок. Мерно покачиваюсь на плече Ралфи, и, дабы не спалиться перед Дозором, вишу без малейшего движения, прикидываясь ветошью, лишний раз вдохнуть боюсь. Метла тоже притихла, и сама послушно запрыгнула в багажник — Ралфи даже приказывать не пришлось. Саму машину мне не видно, понятно только, что, если туда поместилась моя «щётка-1929», она будет побольше элькиного «мазерати» и моего «миникупера». Внедорожник, и довольно вместительный.

Меня снова подкидывают в воздух и, перевернув, словно ничего не вешу, усаживают на кожаное сиденье. Затем пристёгивают. Действует Ралфи быстро, выверенно — ни одного лишнего движения. Невольно понимаю, что так бы он действовал, будь на моём месте любая другая девчонка, пусть даже та, которую он выдумал для майора: незнакомка, не справившаяся с управлением. И вдруг понимаю, что эта обезличенность, помноженная на профессионализм, заводит. У меня как будто появляется возможность наблюдать за ведьмаком со стороны.

И в то же время почему-то не покидает ощущение, что, несмотря на эти обезличенные прикосновения, ведьмак меня соблазняет!

Нет, он больше не позволяет себе ничего «такого»: пристёгивая меня, не задерживает руки дольше, чем нужно… Но в то же время каждое его прикосновение отдаётся стыдной, но сладкой тревогой внутри. Внизу живота что-то сжимается, в груди ёкает… Ощущения такие острые и пронзительные, что мне почему-то кажется, что ведьмак видит и понимает, в каком я состоянии.

Как тогда, в клубе, после первого нашего поцелуя с ним. Тогда у меня было ощущение, будто мой позор у всех на виду. А всё этот распроклятый локон! И вот такое же сладко-тревожное сжатие, стоит только подумать об этом гаде.

Как оказалось, когда он рядом, это ещё хуже.

Мысль о том, что мои эмоции для него, как для псионика, открытая книга, заставляет щёки и губы предательски пылать. Что со мной?

Видимо, оглушило волной адреналина после того, как чудом избежала смерти. А Ралфи, конечно, «под руку» попался. Будь на его месте в два раза больше бесящий гад, реакция была бы такой же! Вот только представить такого гада, который бесил бы меня больше Ралфи, не могу, как ни пытаюсь!!

Вообще, пока он меня усаживал-пристёгивал, я сидела, не шелохнувшись, как мышь под веником. Если честно, даже боялась пошевелиться. Просто его прикосновения , они и без того были слишком… слишком волнующими, тьма меня подери! Стоило представить, как делаю движение ему навстречу — и меня обдавало такой волной будоражащего жара, что оставалось только сжимать зубы и молиться Триединой, чтобы не выдать себя дыханием. Хотя, надо думать, по играющим на небритых щеках Ралфи желваках, — спалили моё состояние, ещё как спалили, чтоб этому псионику-терранавту провалиться!

В общем, не двигалась я, типа чтоб Дозор не увидел, я же вроде как в отключке. А на самом деле — во избежание.

Но когда дверь с моей стороны захлопнули, а Ралфи пошёл в обход чёрного квадратного капота на своё место, я вдруг поняла, что пошевелиться просто не могу! То есть могу, при большом желании (при очень большом, если быть совсем точной), но… не хочу. Лень. И слабость такая, как после долгой болезни бывает, только слабость всё же приятная какая-то. В голове лёгкий звон и пустота, как в вакууме. И даже эйфория присутствует, совсем чуть-чуть. Но при мысли о том, что мы с Касперским выжили и в безопасности, усиливается.

А при мысли о том, что сейчас мы поедем по ночному городу, а потом по длинной лесной дороге и всё это время Ралфи будет в такой непосредственной близости от меня, проклятая, какая-то слепая, радость усиливается. С каждой секундой, к моему стыду и позору, всё больше. Тьма! Да что ж это такое?!

С запозданием доходит, что эта адская слабость — следствие потери магии, а эйфория — следствие экстренного «вливания». Тьма! Ралфи же целовал меня! Снова! Когда я отключилась от потери сил! Ведьмак «качнул» мне магии, почти как когда я пыталась помочь Еговрову. По сути, Ралфи спас меня от выгорания! Проваляйся я в отключке и без капли магии пару часов — и на восстановление могли бы потребоваться месяцы! Уж я насмотрелась за годы обучения в АНИ… всякого. Сама, правда, наивно думала, что меня не коснётся… А вот коснулось.

Правда, Ралфи не стал заморачиваться «этическими нормами» передачи — воспользовался самым быстрым и действенным способом. Когда сегодня, в палате, я язвила по поводу того, что он, по всей видимости, хочет воспользоваться ситуацией и помочь мне «восстановить резерв», и представить не могла, что мой сарказм обернётся пророчеством!

В такие моменты как никогда убеждаешься, что магия — мощнейший эгрегор, практически живое существо, личность со своим характером, логикой, не всегда нам понятной, привычками… Стоило мне пренебрежительно отозваться об одной из её граней, о предсказательстве, на злосчастной паре по мантике, и вот, пожалуйста: не успел день закончиться, а я уже сама оказываюсь пифией. Злата оценила бы!

Я невольно поёжилась и дала себе зарок больше «не задирать» магию, как бы ни относилась к предметам в своём расписании.

По крайней мере, пока Ралфи рядом.

А то, глядишь, и правда допрыгаюсь. И будет мне… приключение на нижние девяносто, как в сегодняшнем видѐнии, в сиреневом небе Террасуота…

Глава 50

Одна только мысль о том, что могу «не устоять, уступить, проиграть» — нужное подчеркнуть — этому наглому, надменному цинику и гаду, взбесила до белых глаз… и отдалась сладким подёргиванием внизу.

Перевела дыхание, пытаясь справиться с сердцебиением, и снова замерла. Потому что за эти пару секунд, показавшихся мне вечностью, Ралфи успел обойти машину и уселся рядом.

Покосившись на меня, щёлкнул пальцами, извлекая Каспера в его териоморфной форме из кармана кожаной куртки. Сделав над собой усилие, оглянулась: сгусток тумана на заднем сиденье зашевелился, обретая форму белого британского котика, и, свернувшись клубочком, обвил хвостом лапы. Облегчённо выдохнула: Каспер более чем в порядке. Спит глубоким териоморфным сном, набирается сил. Причём это не просто сон. Котецкий сейчас пребывает в том самом редком промежуточном состоянии, о котором на кафедре анимагов принято говорить чуть ли не с придыханием. А всё потому, что когда фамильяр находится, как Каспер сейчас, на границе между тонким и грубым мирами, у него непрерывно «растягивается» энергетический резерв. Причём растягивается довольно активно. Соответственно, териоморф становится сильнее.

По сути, Ралфи сделал Касперскому королевский подарок. Мог бы ничего не делать — Каспер восстановился бы сам… примерно через пару недель. А представить себе хотя бы день без Касперского — это выше моих сил, честно. И если в том, что касается меня самой, я ещё могу подумать, благодарить Ралфи или нет, то что касается Каспера…

— Спасибо, — тихо сказала я, переводя взгляд на ведьмака. — Большое.

Ралфи пожал плечами и ответил, трогая с места:

— Фамильяр-хакер. Любопытное сочетание. Жалко было бы, если бы столь редкий экземпляр пострадал.

Надо же, кто бы мог подумать. Хотя… чему тут удивляться? Логика истинного терранавта. У них, в Мире Изначальном, гармония «меча и магии». То есть, я хотела сказать, магии и технологий. Неудивительно, что магическое существо, проявляющее интерес к технологиям, как Касперский, заинтересовало выходца из Террасуота.